Есть разные дороги - магистральные, городские, деревенские, разбитые и ухоженные, есть даже гоночные и кольцевые, но была и есть одна дорога, цена которой - жизнь ленинградцев, и не вспомнить о ней нельзя.
8 сентября 1941 года гитлеровцы захватили у истока Невы город Шлиссельбург, окружив Ленинград с суши. Началась 871-дневная блокада Ленинграда.
В условиях блокады единственной возможной транспортной коммуникацией, связывающей Ленинград с тылом, если не считать воздушный путь, была Ладога.
К началу Великой Отечественной войны Ладожское озеро было мало освоено, слабо изучено, на нем не было необходимого озерного флота, отстойных бухт и никакого пристанского хозяйства.
Героями военно-автомобильной дороги были воины дорожно-эксплуатационных частей и шоферы, зенитчики и летчики, медики и связисты, воины сухопутных частей и рабочих батальонов, железнодорожники и моряки.
А. А. Жданов в своем обращении 5 января 1942 года к труженикам ледовой дороги писал:
«Снабжение Ленинграда и фронта все время висит на волоске, а население и войска терпят невероятные лишения... быстро исправить положение и облегчить нужду Ленинграда и фронта зависит от вас, работников фронтовой дороги, и только от вас.
... Возьмитесь за дело, как подобает советским патриотам, честно, с душой, не щадя своих сил, не откладывая ни часа, чтобы быстро наладить доставку грузов для Ленинграда и фронта в количестве, установленном планом.
Ваших трудов Родина и Ленинград не забудут никогда».
Эстафета перевозок на Ладоге передавалась из рук в руки. Когда 22 ноября по льду шли первые колонны автомашин, моряки и водники еще пробивались на кораблях сквозь льды к Осиновцу с грузами для Ленинграда.
Первое время условия работы на трассе были чрезвычайно тяжелыми. Лед не достиг еще достаточной прочности и нередко не выдерживал тяжести машин.
М.А. Нефёдов – в центре
Мой дедушка Нефёдов Михаил Александрович родился 21 ноября 1899 году.
История его жизни очень интересна. Дедушка знал 7 языков. Он был моряком, военным офицером, участником гражданской войны, коммунистом с 1918 года.
В 20-е годы ХХ века он был военным разведчиком, один из руководителей ГРУ (начальник 4-го отдела, военно-морского), военный советник в Китае. Михаил Александрович - послужил прототипом образа Варавы в исполнении В. Ланового в фильме "Офицеры".
7 декабря, спустя две недели после того, как началось движение автомашин по льду Ладожского озера, был назначен начальником ледовой дороги.
Для моряка Нефедова путь по льду был «фарватером», как он его называл. Разница только в том, что по этому «фарватеру» шли не корабли, а автомашины и что препятствиями были не надводные и подводные камни, мели и рифы, а майны, трещины на льду, метели, бури и коварный враг рядом.
М.А. Нефёдов – в центре
Все порядки на трассе М. А. Нефедов установил морские. Лексикон его был насыщен морскими выражениями. М. А. Нефедов был полным хозяином трассы. Его вездесущая «эмка» носилась по ней днем и ночью. В самые критические моменты, в самых опасных местах из машины на лед выходил невысокий, на редкость подвижный, несмотря на полноту, флагман ледовой трассы. Мгновенно принимались решения, отдавались приказания — и снова в путь.
Однажды обнаружилось, что из образовавшихся на льду майн и трещин штормовой северный ветер большой силы нагоняет на лед огромные потоки воды. Дорога со всеми многочисленными сооружениями на ней — мостками, настилами, постами связи, зенитными батареями, ремонтными пунктами — оказалась под угрозой разрушения.
Вот текст приказания, отданного Нефедовым по телефону в эту ночь с одного из постов связи, расположенного на льду:
«Прекратить, впредь до особого распоряжения, выпуск на лед эвакуированных и всех едущих по транзиту. Тех, кто застрял во льду, подобрать и доставить на Большую землю машинами. Регулировочные посты сократить. Оповестить всех находящихся на трассе о возможном взломе льда. Без приказа Ладогу не оставлять. Движение не прекращать до последней возможности. Весь состав дорожно-мостовых частей и аварийно-спасательных команд выставить на лед».
Всю ночь шла борьба за жизнь трассы. Дорога жизни была спасена.
Таких эпизодов было немало.
Штаб начальника ледового участка Дороги жизни помещался в деревне Кокорево в здании школы и в обиходе назывался не иначе как «домик Нефедова». Михаил Александрович кропотливо вел дневник своих наблюдений за поведением льда. В результате был создан «График зависимости перевозок от метеорологических условий, от подвижки льда, от толщины льда, от толщины снегового покрова, от воздействия противника».
Этот документ, представляющий собою научную ценность, помогал М. А. Нефедову не только принимать правильные решения, но и многое предвидеть заранее. Внешне его решения порой казались произвольными, но на самом деле это был результат точных расчетов.
Начальник эвакопункта на западном берегу озера Л. А. Левин рассказывал, как однажды М. А. Нефедов запретил перевозку «цыплят» (как условно называли эвакуируемых детей). Поставленный об этом в известность член Военного совета фронта Н. В. Соловьев тотчас же из Смольного связался по телефону с Нефедовым. На вопрос, почему тот принял такое решение, Нефедов шутя ответил: «Есть на то у меня такое петушиное слово». А затем объяснил, что за этим «петушиным словом» скрываются строго проверенные расчеты, предсказывающие образование трещин на льду, как это фактически и произошло.
В фондах Центрального военно-морского архива хранятся личные записные книжки капитана 2-го ранга М. А. Нефедова. Верный старинному правилу морских штурманов: «Пишем, что наблюдаем, а что не наблюдаем, того не пишем», он в эти дни сделал такие записи:
«27. 11. 41 в 9. 40 выехали из Осиновца в Новую Ладогу... Дорога по льду обвехована, но еще не организовано обслуживание ее, проходишь большие расстояния и не встречаешь регулировщиков, опасные места не обвехованы.
В ясные и тихие дни можно ориентироваться по впереди идущим машинам. Лед непрочный. Там, где много проезжало машин, он часто проваливается. На нашем пути встретилось 35 полуторатонных машин, провалившихся и наполовину затонувших. Много разбилось лошадей».
«3. 12. 41. Лед через озеро стал толще, можно передвигаться на более груженных машинах... Вчера и позавчера трассу бомбили около 30 самолетов противника. У нас по носу машины появились самолеты — всего 9 штук, они бомбят трассу и обстреливают обозы и машины из пулеметов. Так продолжалось на всем протяжении пути в течение двух часов».
О трудностях того времени на ледовой дороге свидетельствуют его последующие записи:
«1. 01. 42. План не выполняется, дорога идеальная, а машин нет. Положение с горючим снова стало очень острым. Парк стоит. Шилов горючее не добыл».
«6. 01. 42. Приехал т. Соловьев... Речь идет об улучшении работы на трассе... надо везти хлеб (муку)... Дорога ожила, засветились огоньки. Надо к вечеру создать дорогу в две трассы — и создадим. В 6. 00 собрали политработников по вопросу о докладе т. Жданова. Обращение к дорожникам улучшить работу и помочь городу Ленина... По дороге вереницы огней. Машины идут одна за другой. Море огней. Дорога живет, а с ней заживет и Ленинград».
«7. 01. 42. Дорога ожила, огоньки засветились по всему озеру...»
«17. 01. 42. Ночью надо ездить по озеру со светом. Это дешевле стоит, меньше бьем машин, чем потеряем их от вражеской авиации».
В конце марта в дневнике М. А. Нефедова появились тревожные записи:
«23. 03. 42. Началось потепление».
«26. 03. 42. Образовались лужи в озере. Вся дорога в озерах...»
«9. 04. 42. Вода по всем дорогам... Надо опасаться массового провала машин...»
«18. 04. 42. Наступает горячее время».
«20. 04. 42. Получен приказ Военного совета дорогу закрыть...»
«23. 04. 42. Перевезли 41 тонну лука (у берега машину перегружали на сани и далее до кромки льда на лошадях, а потом на людях до берега). И все же, как мы ни воюем с теплом за лед, оно свое берет. Лед тает, дорога гибнет. Надо кончать. Пятимесячная ледовая эпопея пришла к своему естественному концу, а жаль расставаться с таким интересным делом, в которое было вложено столько энергии, сил и нервов».
Последняя запись:
«24. 04. 42. Продолжаем перевозить лук... Остались последние 18 тонн, которые к 14 часам перевезены, и 25-го в 16. 00 дорога закрыта для всякого вида транспорта».
Но Дорога жизни продолжала действовать. Эстафету перевозок снова приняли моряки и речники.
И снова в числе руководителей уже водной трассы был отважный моряк Михаил Нефедов, в начале навигации 1942 года как начальник Осиновецкого порта, подчиненного Управлению перевозок, а затем как командир Осиновецкой военно-морской базы Ладожской военной флотилии.
О том, каким уважением пользовался Михаил Александрович Нефедов у своих подчиненных можно судить по тому, что вот уже 60 с лишним лет на его могилу приходит начальник штаба и комендант Осиновецкого порта капитан 1-го ранга Прикот С.Я.
Внимание и забота о людях, ровность, мягкость в обращении. Михаил Александрович силами судьбы, ставший хранителем ворот из ада, видимо чувствовал весь драматизм своей роли. Болезни, личные проблемы отступили перед страшной трагедией, нависшей над людьми. 40-летний Михаил Александрович, находил краткий отдых в ледяной землянке на Ладоге, слушая музыку Римского-Корсакова, ведя свои дневники. Комендант Осиновецкого порта капитан 1-го ранга Прикот С.Я. , 20-летний парнишка – навсегда запомнил его удивительную человечность.
В 1943 году фашистская авиация была переброшена на Ладогу с целью - парализовать Дорогу жизни. Видимо, одна из задач заключалась в расстреле офицерских машин. К тому времени усталость от многих бессонных ночей начала сказываться. По воспоминаниям Сергея Яковлевича Прикота Михаил Александрович никогда не выходил из машины при атаках штурмовых самолетов. Стал фаталистом. Это и явилось роковым при его гибели.
24 мая 1943 года во время ожесточенного налета фашистской авиации на бухту Морье М. А. Нефедов погиб...
От прямого попадания вражеской бомбы загорелись продовольственный и топливный склады. Не обращая внимания на то, что налет еще продолжается, М. А. Нефедов помчался на легковой машине к месту пожара вместе с начальником штаба базы капитаном 2-го ранга П. И. Барабаном, чтобы спасти все то, что было так необходимо Ленинграду и его жителям. Буквально перед этим им был подписан акт о сдаче дел вновь прибывшему командиру базы в связи с назначением на должность заместителя начальника тыла Балтийского флота, присвоение ему звания капитана 1-го ранга. Не доехав до горящего склада, Нефедов был убит осколком бомбы.
2 марта 1942 года Военный Совет Ленинградского фронта от имени Президиума Верховного Совета СССР наградил орденами и медалями вторую группу наиболее отличившихся работников ледовой дороги. Награждено было 25 человек. Среди них начальник ледового участка Михаил Александрович Нефедов.
Богданов П.Л. писал: “Рассказывая о защитниках и тружениках ледяной и водной трасс, с почтением, и даже, с любовью называет имя М.А. Нефедова, так много сделавшего для создания порта в Осиновце, оборудования водной и зимней трасс, охраны дороги, эвакуации населения и доставки грузов”.
В Ленинграде, на коммунистической площадке Никольского кладбища Александро-Невской лавры, где похоронены прославленные адмиралы Краснознаменного Балтийского флота, стоит обелиск. На черном мраморе высечена надпись:
Начальник ледовой дороги на Ладожском озере
в дни блокады гор. Ленинграда
капитан I ранга
НЕФЕДОВ
Михаил Александрович
родился 21 ноября 1899 г.
погиб на боевом посту 24 мая 1943 г.
в дни блокады гор. Ленинграда
капитан I ранга
НЕФЕДОВ
Михаил Александрович
родился 21 ноября 1899 г.
погиб на боевом посту 24 мая 1943 г.
За 152 дня действия ледовой автомобильной дороги Ленинград получил более 361 тысячи тонн различных грузов, в том числе 262, 5 тысячи тонн продовольствия. Запасов муки, созданных в результате перевозок по льду Ладоги, по действовавшим тогда нормам, должно было хватить на 58 дней. Было эвакуировано на Большую землю более 550 тысяч ленинградцев.
Среди эвакуированных ленинградцев была – Клавдия Евдокимовна, которая почти всю Блокаду работала на Ленинградском машиностроительном заводе, делалая снаряды для фронта. Ей было всего 23 года. Она эвакуировалась в последние дни Блокады через лед Ладожского озера по Дороге Жизни, сопровождала 7 маленьких осиротевших детей Блокадного Ленинграда. Клавдия Евдокимовна рассказывала, что когда они ехали на машине, началась бомбежка и водителя машины убило. Машина стала неуправляема, она могла попасть в полынью и утонуть! Спас их офицер в очках, вскочив за руль, заменив погибшего водителя, он вырулил в безопасное место.
(Может быть этим офицером был Михаил Александрович - мой дед?!)
(Может быть этим офицером был Михаил Александрович - мой дед?!)
Клавдия Евдокимовна - это мама моей любимой свекрови, бабушка моего мужа.
Мой дед спас множество ленинградцев, не раз рискуя своей жизнью, садясь за руль вместо погибших от ран и голода шоферов. Он был очень мужественным и смелым человеком.
В Центральном военно-морском музее и в его филиале-музее «Дорога жизни», в поселке Осиновец, под Санкт-Петербургом, несколько стендов посвящено
Нефёдову Михаилу Александровичу.
Не так давно в Центральном военно-морском архиве был обнаружен ранее не публиковавшийся текст стихотворения-песни блокадной музы Ленинграда Ольги Берггольц, написанный в июне 1942 года, во время посещения поэтессой Ладоги.
Чуткая к жизни, она не могла не отразить в стихотворении того, что происходило на Ладоге и что не могло не взволновать ее.
Споем, друзья, споем, себе на радость,
О той дороге синей водяной,
С Большой земли к герою Ленинграду
Она идет по Ладоге родной...
О той дороге синей водяной,
С Большой земли к герою Ленинграду
Она идет по Ладоге родной...
Звени, как бубен, сияй, как радуга,
Любимой песней звени в сердцах,
Дорога жизни, родная Ладога –
Оруженосец города-бойца.
Любимой песней звени в сердцах,
Дорога жизни, родная Ладога –
Оруженосец города-бойца.
Споем, друзья, о наших капитанах,
В грозу и шторм, и полночью и днем
Они бесстрашно водят караваны
Под ураганным вражеским огнем.
В грозу и шторм, и полночью и днем
Они бесстрашно водят караваны
Под ураганным вражеским огнем.
На берегах унылых и печальных,
Где жили чайки да заря,
Как в грозной сказке, выросли причалы
И корабли бросают якоря...
Где жили чайки да заря,
Как в грозной сказке, выросли причалы
И корабли бросают якоря...
